Обзор инностранной прессы

Насколько велика нужда Китая в казахстанской нефти?

Среднесуточное потребление этого сырья в Китае увеличилось с 5,56 млн. в 2003 году до 8,0 млн. баррелей в июне 2008 года

   Китай, который является нетто-импортерем сырой нефти  (то есть страной, которая в целом потребляет ее больше, чем сама в состоянии производить) с 1993 года, из года в год все больше и больше зависит от ввоза этого сырья из-за границы. И не только по причине быстрого экономического роста, который продолжается вот уже 25 лет. То есть - целых четверть века непрерывно. 

     Обратим внимание на цифры последних пяти лет. Как известно, в течение означенного периода и в нашей стране экономика развивалась очень успешно. Среднегодовой темп роста ВВП у нас с 1 июля 1999 года до 1 июля 2007 года составлял 9-10%. Это – очень высокий показатель. Он выше, чем даже у Китая, чья экономика признается уже давно самой быстроразвивающейся среди крупнейших в мире экономик.

     Но если у нас высокие темпы развития были обусловлены благоприятнейшей конъюнктурой на международном рынке энергоносителей, то у китайцев они, как и прежде, целиком и полностью поддерживаются за счет расширения масштабов индустриального развития.      

      Тенденция к дальнейшему росту сохраняется поныне. Согласно данным из опубликованного недавно в британском деловом еженедельнике «The Economist» материала о перспективах развития растущих экономик, в том числе, на следующий год, Китаю предсказывается заметное увеличение ВВП.

     Это – очень не обычно сейчас, когда мировая экономика переживает один из самых сложных периодов после той «Великой депрессии» почти восьмидесятилетней давности. Везде тяжело переносятся последствия кредитного кризиса, приведшего нынче с началом осени к большим биржевым потрясениям в США и Европе. Крупнейшим в мире экономикам эксперты предсказывают рецессию вместо развития в обозримом будущем. В Японии речь уже заходит об очень редком для этой страны явлении – о банкротствах.

     Даже Казахстану, чей экспорт почти на три четверти состоит из энергоносителей, нынче предсказывается резкое падение ВВП.

     Только Китай, как ни в чем не бывало, вновь собирается добиться заметного увеличения объема своей экономики.  В этом для Казахстана, надо полагать, должен быть свой плюс. Ибо сохранение темпов развития экономики Китая означает, помимо прочего, то, что сохранятся на соответствующем уровне и темпы роста ее спроса на нефть.

     Кстати сказать, в Китае экономика – плановая. А вот ее реальный рост превышает установленные планом нормы. И уже давно. Опережающий плановые показатели рост экономики оборачивается также сверхплановым увеличением потребности в энергоносителях.

     В 2000 году эксперты говорили об объеме от 90 до 180 млн. тонн, который Китай будет вынужден ввозить извне к 2010 году. Но уже сейчас ситуация складывается так, что правомерно ожидать превышения даже самого предельного прогнозного показателя к исходу означенного периода.

     Так, в 2000 году Китай импортировал в среднем 1,4 млн. баррелей нефти в сутки, что в 2 раза больше добывавшегося тогда ежедневно в Казахстане объема (693 тыс. баррелей). Согласно данным государственного агентства РК по статистике, действующие у нас в стране нефтедобывающие компании тогда добыли 35 млн. тонн вместе с газовым конденсатом. Следовательно, Китай всего в 2000 году ввез 70 млн. сырой нефти.

     Спустя всего 3 года показатель ее ввоза в страну вырос уже почти на треть. Другими словами, в 2003 году Китай ежедневно ввозил 2,02 млн. баррелей нефти. То есть за целый год импортировал все 100 млн. тонн. Следовательно, прогноз 2000 года на последующее 10-летие начинало сбываться со значительным опережением. Оно и понятно.

     За период 1992-2001 годов потребление нефти в Китае росло в среднем на 6% ежегодно. И уже тогда это не подкреплялось адекватным увеличением ее производства внутри страны, поскольку ежегодный рост объемов ее добычи составлял менее 2%. В дальнейшем же стала наблюдаться тенденция увеличения разницы между показателями роста потребления и добычи.

     В 2003 году в Китае в суточном измерении производство нефти составляло 3,54 млн. баррелей, а потребление - 5,56 млн. А разница между ними – 2,02 млн. баррелей – компенсировалась за счет импорта. Другими словами, уже 6 лет тому назад Поднебесная использовала для своих нужд порядка 275 млн. тонн нефти. Из этого объема только 175 млн. тонн было восполнено за счет своих производственных ресурсов. Получается, что доля импорта в структуре потребления нефти составлял уже тогда свыше 36%. Не спроста ведь в том самом 2003 году КНР вышла на второе после США место в мире в ряду крупнейших стран-потребителей нефти, оттеснив находившуюся доселе там Японию на третью позицию.

     Дальше - больше. По итогам 2005 года среднесуточное потребление нефти составило уже 7 млн. баррелей. Что почти на 1,5 миллиона больше, чем двумя годами ранее и на 3,6 миллиона – чем за десять лет до того. Ведь в 2003 году Китай потреблял 5,56 млн. баррелей, а в 1995-м – 3,4 млн.

     Эти данные весьма красноречиво свидетельствуют о том, что темпы роста потребления Китаем нефти увеличивается все резче и резче. Чтобы показатель китайского среднесуточного потребления, начиная с середины 1990-ых годов, увеличился на 2,16 млн. баррелей понадобилось 8 лет. А увеличение на следующее почти 1,5 млн. баррелей заняло всего 2 года.

     И оно продолжается. В июне прошлого 2008 года Китай впервые перешел порог уровня в 8 млн. баррелей в своем суточном потреблении нефти. В годовом и тоннажном измерении это порядка 400 млн. тонн. То есть нынче Китай в потреблении нефти уже выходит на уровень, который почти на треть выше, чем было шесть лет назад, в 2003 году. При этом внутреннее среднесуточное производство остается, как и пятилетие назад, в пределах 3-4 млн. баррелей. То есть Китаю сейчас нужно покрывать за счет импорта порядка половины потребляемой им нефти. Другими словами, если в 2000 году страна импортировала 1,4 млн. баррелей в среднесуточном измерении, сейчас этот показатель может доходить до 4,4-4,5 млн. Доля прироста в структуре спроса на привозную нефть за 8 лет - порядка 3 млн. баррелей. Напомним, что в 2000 году самые смелые предсказания по объему предполагаемого к 2010 году китайского нефтяного импорта доходили до 180 млн. тонн. Сейчас на дворе – февраль 2009 года. Но уже нынче Китаю предположительно придется импортировать никак не меньше 200 млн. тонн. 

     Так что в 2010 году и в действительности речь может пойти о куда больших, чем это предсказывалось в начале нынешнего десятилетия, объемах. Американские эксперты по вопросам энергетики, во всяком случае, прогнозировали достижение Китаем уровня ежедневного потребления в 12,8 млн. баррелей к 2025 году. В этом случае, полагают они, объем среднесуточного ввоза нефти вырастет до 9,4 млн. баррелей.

     То есть к тому времени импорт в структуре потребления нефти будет составлять 73,5% или почти три четверти от общего объема. Это 2 раза больше показателя 2003 года, который, напоминаем, был равен 36%.

     Что же касается ситуации к 2010 году, в оценках относительно нее эксперты сходятся в следующем. К тому времени Китай должен будет покрывать никак не меньше доброй половины своей потребности за счет импорта.    

Кайрат АМРЕЕВ

Астана берет деньги у плюсовой  части ВВП и передает их  отраслям, обеспечивающим его минусами

     Государство помогает банкам второго уровня (БВУ) или, проще говоря, 100-процентно коммерческим структурам в части погашения внешних долгов. Будет оно, надо полагать, оказывать такую помощь за счет тех средств Национального нефтяного фонда, которые были выделены правительству под стабилизационную программу.

     Еще 24 сентября прошлого года правительство РК заявило план помощи коммерческим банкам посредством выкупа их просроченных кредитов для оказания поддержки им в условиях все ухудшающегося финансового климата.

     О чем шла тогда речь? О том, что нехватка свободных денежных резервов поставила под пресс давления 36 банков Казахстана. Получалось такое вследствие того, что активы на их счетах упали в стоимости, их способность пролонгировать долговые обязательства и заемы оказалась сильно подорвана ухудшающимися кредитными условиями.

     А между тем их облигационная и заемная задолженность, подлежащаая рефинансированию на нынешний год, оценивалась в $13 млрд.  Правительство тогда, в конце сентября 2008 года выступило с предложением выкупать просроченные кредиты банков второго уровня. Эту ситуацию тогда Али Аль-Эйд, экономист из «Citigroup», прокомментировал - «Kazakh banks thrown $6bn bad debt lifeline» - для британского делового издания «Financial Times» так: «Трудно узнать, каким план получится. С одной стороны, это проактивная мера со стороны правительства, но, с другой стороны, оно подает сигнал о том, что банковский сектор может быть в гораздо худшем положении, чем мы думали».

     Сейчас, спустя менее пяти месяцев, можно уже убедиться в том, что он оказался прав в своих наихудших ожиданиях. В ожиданиях относительно казахстанской банковской системы.    

     Но ведь, с другой стороны, Казахстан принимает примерно такие же меры при складывающихся обстоятельствах, какие принимаются везде – от Америки и Европы до России и Китая с Японией?! Отчего же может быть пессимизм тогда и пессимизм теперь.

     Все, надо полагать, объясняется очень просто. Чтобы было понятно, что тут имеется в виду, сделаем небольшое отступление. В начале позапрошлого, 2007 года, когда еще никакого кризиса не было, тогдашний вице-премьер правительства РК Аслан Мусин, имея в виду банковский сектор и строительный бизнес, отмечал: «Данные две отрасли обеспечивают в настоящее время около 50 процентов роста экономики». Заместитель главы правительства РК оценивал такую ситуацию как очень серьезный перекос, способный дать толчок серьезным негативным последствиям. Оно и понятно.

     Ведь бурный рост строительного бизнеса способствовал увеличению объемов не экспорта из страны, а импорта в нее. В страну ввозилось все больше и больше строительных и отделочных материалов. Также извне для реализации подрядов и субподрядов привлекалось немалое количество иностранных фирм. То есть строительный бизнес в Казахстане в его нынешнем состоянии всецело ориентирован на внутренний рынок.

    То же самое можно сказать и о финансово-банковском секторе. Но при этом у него была и есть своя специфика. Дело ведь тут еще и в том, что отмечавшаяся в последнее время высочайшая активность в сфере банковской деятельности не очень-то сказывалось не только на реализации задачи диверсификации экономики, но и даже на состоянии финансового посредничества отечественных банков в отраслях производства нефти и металлов, дающих до 90% казахстанского экспорта. Большая часть средств туда до сих пор поступает не из отечественного банковского сектора.

     ВВП, являющийся определяющим показателем состояния экономики, - ему экспорт дает чистый плюс (+), а импорт – чистый минус (-).

     Порядка 90 процентов экспорта из Казахстана обеспечивают минеральные богатства (нефть, газ) и горнорудная промышленность, где доля участия отечественных банков в качестве финансовых посредников крайне малая. Зато банки второго уровня и строительный бизнес обеспечивали гигантский скачок в росте объемов импорта. А Мусин считал перекосом значительное увеличение их роли постольку, поскольку они тогда, как указывалось, куда больше работали на ввоз, а не на вывоз.

     Именно этим двум секторам государство теперь помогает гигантскими объемами финансовых средств. У строительных компаний власти выкупают огромное количество квартир, так сказать, для государственных служащих по высокой цене для того, чтобы объекты недвижимости в стране не обесценивались.

     А объемы заявленной финансовой помощи коммерческим банкам для того, чтобы они могли расплатиться со своими внешними заимодавцами, уже достигли десятков миллиардов долларов. В том числе $10 млрд., как было сказано, изымаются из ННФ.

     Фактически государство берет средства, накопленные обеспечивающими плюсовую (экспортную) часть экономики и ВВП Казахстана отраслями, и передает их в помощь отраслям, обеспечивающим минусовую (импортную, потребительскую и затратную)  часть экономики и ВВП.

     Именно такая, с позволения сказать, помощь экономике Казахстана его правительством и настраивает зарубежных наблюдателей на крайне пессимистический лад относительно перспектив экономики нашей страны. Особенно – в условиях резкого падения цен на нефть.

Ерберген САЛЫКОВ

«Forbes»: Дело Рахата Алиева обещает стать суровым испытанием для всего Европейского Союза

     «Forbes» обратился к вопросу правосудия в Казахстане сквозь призму дела Рахата Алиева, которое, как пишет это издание, сейчас рассматривается на суде в Вене. Вот как описывается оно в – «Justice In Kazakhstan» - рассматриваемой публикации, появившейся буквально несколько часов назад: «Генерал-майор Рахат Алиев является бывшим зятем президента Казахстана, бывшим заместителем директора Казахского национального комитета по безопасности и бывшим казахским послом в Австрии. В эти дни он предстает перед судом в Вене, где казахское правительство три года добивалось его экстрадиции по обвинениям в похищении, пытках и убийстве. На родине Алиев был дважды осужден заочно к 20 годам лишения свободы за похищение людей, организованную преступную деятельность и злоупотребление служебным положением. В 2007 году австрийские власти приняли решение против экстрадиции Алиева в Казахстан. Но они снова открыли дело в 2008 году, и Алиев был взят под стражу и выпущен под залог в 1 миллион евро».

     «46-летний Алиев, - пишется далее в публикации, - утверждает, что истинной причиной его преследования властями Казахстана было его желание баллотироваться за президентство страны в 2012 году. Он также грозился раскрыть в суде тайны казахской правящей элиты, которую он изучил в течение многих лет в свою бытность близким родственником и партнером президента Нурсултана Назарбаева. Со времен распада Советского Союза многие богатые люди бежали из новых независимых государств в Евросоюз, Соединенные Штаты и Израиль. В число таких людей входят Борис Березовский, некогда доверенное лицо Владимира Путина, Леонид Невзлин, заместитель председателя совета директоров нефтяной компании «Юкос», Павло Лазаренко, бывший украинский премьер-министр. Их бегство создало серьезные осложнения в отношениях Москвы и Киева с Вашингтоном, Лондоном и Иерусалимом. Каждый из этих дел - единственный в своем роде. Березовский и Невзлин были освобождены от обвинений представленных Москвой судам в Великобритании и Израиле, тогда как Павло Лазаренко отбывает тюремный срок за растрату на западном побережье США. Дело Рахата Алиева обещает сделаться суровым испытанием как для Австрии, так и для всего Евросоюза. Казахстан, как намечают, станет председателем Организации по безопасности и сотрудничеству в Европе в 2010 году. ЕС также пытается привлечь центрально-азиатскую нефть и газ, чтобы положить конец своей энергетической зависимости от России. Казахстан играет важную роль в этой геополитической «большой игре» между Европой и Россией. Его ресурсы, соответственно, составляют порядка 30 миллиардов баррелей нефти и от 3,3 до 3,7 триллионов кубометров газа, все это Европа могла бы использовать - например, для заполнения трубопроводов «Nabucco» или OMV».

     Одним словом, получается, что на ход этого дела могут повлиять как глобальные политические интересы по обе стороны Атлантики и соображения энергетической безопасности Европы.

Ерберген САЛЫКОВ

«Forbes»: Дело Рахата Алиева обещает стать суровым испытанием для всего Европейского Союза

     «Forbes» обратился к вопросу правосудия в Казахстане сквозь призму дела Рахата Алиева, которое, как пишет это издание, сейчас рассматривается на суде в Вене. Вот как описывается оно в – «Justice In Kazakhstan» - рассматриваемой публикации, появившейся буквально несколько часов назад: «Генерал-майор Рахат Алиев является бывшим зятем президента Казахстана, бывшим заместителем директора Казахского национального комитета по безопасности и бывшим казахским послом в Австрии. В эти дни он предстает перед судом в Вене, где казахское правительство три года добивалось его экстрадиции по обвинениям в похищении, пытках и убийстве. На родине Алиев был дважды осужден заочно к 20 годам лишения свободы за похищение людей, организованную преступную деятельность и злоупотребление служебным положением. В 2007 году австрийские власти приняли решение против экстрадиции Алиева в Казахстан. Но они снова открыли дело в 2008 году, и Алиев был взят под стражу и выпущен под залог в 1 миллион евро».

     «46-летний Алиев, - пишется далее в публикации, - утверждает, что истинной причиной его преследования властями Казахстана было его желание баллотироваться за президентство страны в 2012 году. Он также грозился раскрыть в суде тайны казахской правящей элиты, которую он изучил в течение многих лет в свою бытность близким родственником и партнером президента Нурсултана Назарбаева. Со времен распада Советского Союза многие богатые люди бежали из новых независимых государств в Евросоюз, Соединенные Штаты и Израиль. В число таких людей входят Борис Березовский, некогда доверенное лицо Владимира Путина, Леонид Невзлин, заместитель председателя совета директоров нефтяной компании «Юкос», Павло Лазаренко, бывший украинский премьер-министр. Их бегство создало серьезные осложнения в отношениях Москвы и Киева с Вашингтоном, Лондоном и Иерусалимом. Каждый из этих дел - единственный в своем роде. Березовский и Невзлин были освобождены от обвинений представленных Москвой судам в Великобритании и Израиле, тогда как Павло Лазаренко отбывает тюремный срок за растрату на западном побережье США. Дело Рахата Алиева обещает сделаться суровым испытанием как для Австрии, так и для всего Евросоюза. Казахстан, как намечают, станет председателем Организации по безопасности и сотрудничеству в Европе в 2010 году. ЕС также пытается привлечь центрально-азиатскую нефть и газ, чтобы положить конец своей энергетической зависимости от России. Казахстан играет важную роль в этой геополитической «большой игре» между Европой и Россией. Его ресурсы, соответственно, составляют порядка 30 миллиардов баррелей нефти и от 3,3 до 3,7 триллионов кубометров газа, все это Европа могла бы использовать - например, для заполнения трубопроводов «Nabucco» или OMV».

     Одним словом, получается, что на ход этого дела могут повлиять как глобальные политические интересы по обе стороны Атлантики и соображения энергетической безопасности Европы.

Ерберген САЛЫКОВ

«Financial Times»: О том, что предшествовало девальвации тенге, и о теперешних перспективах национальной валюты РК

     «Вчера Казахстан девальвировал тенге почти на одну пятую часть», - отметила московский корреспондент ведущей деловой газеты Великобритании «Financial Times» Изабель Горст в – «Kazakhstan devalues tenge by almost a fifth» - своей публикации, появившейся 5 февраля.

     Девальвация, по ее словам, увеличит фокусирование на других центрально-азиатских республиках, которые экономически в высокой степени взаимозависимы и уязвимы перед лицом российских экономических неприятностей.

     Говоря о новом коридоре для тенге, установленном «казахским центральным банком», она в связи с этим цитирует Григория Марченко, «председателя казахского центрального банка, обязавшегося поддерживать тенге на новом уровне», сказавшего следующие слова: «Мы достигли нового уровня рыночного равновесия, и мы будем защищать его».

     «С октября месяца Казахстан в целях защиты тенге потратил из своих золотовалютных резервов до 6 млрд. долларов США (4,6 млрд. евро, 4,1 млрд. фунтов стерлингов), в том числе - $2,7 млрд. за один только январь месяц», - сообщает она.

     В завершение своей публикации автор приводит мнение Кати Малофеевой, главного экономиста «Renaissance Capital» в Москве, сказавшей, что «тенге должен оказаться способным удерживать свою стоимость в рамках нового коридора без интервенции центрального банка. Однако неопределенности касательно мировых нефтяных цен и точных сроков того, когда же казахские банки станут рассчитываться по внешним обязательствам, могут изменить картину».

Кайрат АМРЕЕВ

Какие выгоды сулят Казахстану поставки туркменского газа в КНР?

     Газопровод Туркменистан-Китай строится с 31 августа 2007 года. Его сдача намечена на нынешний 2009 год. Начнется он в туркменском Гедаиме на границе с Узбекистаном и дойдет до Хоргоса на казахстанско-китайской границе.

     Общая проектная протяженность до Хоргоса составляет

1830 километров

     В декабре 2007 года китайская национальная нефтяная компания CNPC обязалась инвестировать в строительство этого газопровода $2,2 млрд. долларов. Если бы его маршрут пошел по пути, включающей маршрут Бейнеу-Бозой-Самсоновка, Казахстан мог бы надеяться решить за счет китайской инвестиции свой внутренний газовый транспортный вопрос. Однако это не вышло.

     Что же касается маршрута Бейнеу-Бозой-Самсоновка, Казахстан, ясное дело, не отказался от прокладки газопровода по нему, так как реализация этого проекта заложена в действующую многолетнюю программу социально-экономического развития страны. Он должен решить тянущуюся с 1990-ых годов проблему зависимости трех южных областей Казахстана от поставок узбекского газа.

     После того, как Ташкент оставил «южную столицу» без газа на новый тогда 1998 год, было принято решение о разработке Амангельдинского газового месторождения в Джамбульской области. Но это было тактическое решение, призванное облегчить связанные с названной проблемой трудности, но не решить ее саму. Потому что запасы этого месторождения незначительные. Когда заходит речь о нем в Казахстане, говорят лишь то, что оно может помочь прекращению импорта узбекского газа южным регионом. Но основной мерой для этого может стать лишь переброска газа с западного региона.

Марал САЛЫКЖАНОВ

Поднимется ли снова цена нефть?!

     В 2005 году венесуэльский лидер Уго Чавес высказался, предпринимая демарш в отношении крупнейших государств-потребителей нефти, следующим образом: «Мир может попрощаться с недорогой нефтью». Подразумевалось, что времена хотя бы относительно доступных по цене энергоносителей канули безвозвратно. На момент этого высказывания баррель нефти продавали по цене $53.

     Спустя год, в 2006-м, У.Чавес сделал еще более вызывающий прогноз. Он сказал: «Сто долларов – конечно же, цена может достичь такого уровня». А в это время баррель ставил новый рекорд, перевалив за отметку $74. Летом 2006 года цена была близка к уровню $80. Ожидалось, что вскоре и такая высота будет взята. Но этого не произошло. Осенью и зимой 2007 года цена несколько снизилась.

     Но следующим летом она опять перевалила за отметку $70. А 2 января 2008 года то самое, звучавшее для стран, всецело зависящих от импорта энергоносителей, весьма зловеще предсказание вэнесуэльского лидера сбылось. Баррель установил исторический рекорд, уйдя в этот день за отметку в $100. Таким образом, он, как отметили эксперты, превысил предыдущий пик ценового скачка, имевший место в апреле далекого теперь уже 1980 года. Тогда исламская революция в Иране и возникновение ирано-иракской войны обусловили рост цены барреля сырой нефти, согласно последним расчетам исследовательского центра «Cambridge Energy Research Associates» (CERA), до $99,04 (тогдашние $39,50) в нынешнем представлении.

     Но, как говорится, это был еще не предел. 11 июля 2008 года цена на нефть в Нью-Йорке достигла уровня в $145. Спустя несколько дней, на международных биржах была отмечена уже цена в $147 за баррель. То есть за полгода с лишним стоимость этого сырья увеличилась почти в полтора раза. Причем цены росли особенно быстро с началом лета 2008 года. А потом…

     А потом в некотором роде повторилась ситуация, имевшая место в 1980-ых годах. Тогда исламская революция в Иране и возникновение ирано-иракской войны обусловили рост цены барреля сырой нефти до $89 (по реальной стоимости). Но к 1986 году она упала даже ниже уровня $10. В начале этого периода Советский Союз получал приличную выгоду, поступательным образом увеличивая как добычу нефти, так и объемы ее экспорта. Однако, когда был достигнут небывалый в истории советского нефтяного производства рекорд, цена на нефть оказались на рекордно же низком уровне. От шока, вызванного таким ценовым перепадом, экономика Советского Союза так и не сумела оправиться.

     Спустя годы цена на нефть опять поднялись, образно говоря, к заоблачным высотам. Очередной прогноз У.Чавеса оправдался, и уровень 1980 года был перекрыт с лихвою. И тогда мировая экономика подверглась новому, еще более чувствительному нефтяному шоку. Но, вместе с тем, было ясно, что долго такая ситуация сохраняться не может. Ибо оказалась под вопросом сама основополагающая система экономических отношений в мире. И цены резко пошли вниз. И тот процесс до сих пор продолжается. И тут возникает вопрос: насколько далеко вниз цены могут пойти? Повторится ли в этом смысле ситуация 1986 и 1998-1999 годов, когда цена барреля нефти и до $10 не дотягивала?

     Прогнозы – дело неблагодарное. Даже большие авторитеты в той или иной области, берясь предсказывать ситуацию на будущее в своей отрасли, нередко сильно промахиваются. Особенно часто такое происходит в последнее время с теми, кто берется прогнозировать спрос и цены на нефть на международном рынке.

     К примеру, к концу первого месяца 1999 года практически никто из нефтяных авторитетов не предсказывал скорого и резкого повышения стоимости этого сырья. А ровно через год, 25 января 2000 года на бирже в Лондоне была зафиксирована цена свыше $26 за баррель, в Нью-Йорке - более $29. А ведь всего за год до этого она была столь низкой, что обозначалась цифрой из разряда единичных – 9 долларов/баррель. И казалось, что цена, если и станет вновь повышаться, останется в течение ближайших 6-8 лет, то есть по нынешнее время, в пределах 10 – 20 долларов.

     Трехкратное повышение всего за год после падения до рекордно низкой за все десятилетие отметки потому-то и был воспринят как феномен, что почти никто не ожидал такого. Вот что буквально накануне долгосрочного перехода цены на уровень выше $20 ответил на вопрос «Кризис на мировом рынке отрицательно повлиял на деятельность всех мировых нефтехолдингов. Каковы ваши прогнозы дальнейшего развития ситуации?» президент и председатель совета директоров акционерного общества ЛУКОЙЛ Вагит Алекперов: «В этом году мы будем проводить очень жесткую политику. При расчете бюджета компании на этот год в основу заложили стоимость нефти в размере 10 долларов за 1 баррель, и при любом развитии событий мы будем работать под тем дефлятором, который был заложен в начале этого года. Что касается прогнозов до 2005 года, мы предполагаем, что цена на нефть составит в среднем 13 долларов за 1 баррель. После 2005 года, исходя из конъюнктуры рынка, объемов производства и объемов потребления, - 16 долларов за баррель. Наши расчеты очень близки к тем прогнозным показателям, которые разработаны другими нефтяными компаниями» («Caspian Energy», 1999 год, апрель-июнь, № 1).

     Как это видно из цитаты, приведенные цифры, в общем, отражают мнение не только аналитиков ЛУКОЙЛа. Сейчас на дворе 2009 год. Наступило время, когда по предположению В.Алекперова и его коллег, нефть должна была бы продаваться по цене $16 за баррель.

     А между тем за все время с августа далекого теперь уже 1999 года по настоящее время в качестве наиболее низкой точки падения цены был отмечен уровень 17 долларов. То есть за прошедшие почти 10 лет цена на нефть ни разу не падала до того уровня, который главой ЛУКОЙЛа прогнозировался как самая высокая точка возможного роста на все это время. В общем, его прогноз сбылся с точностью, что называется, до наоборот.

     Но в январе 1999 года, когда цена стояла предельно низкая, даже представить себе трудно, видимо, было, что все так быстро и резко изменится. Особенно если руководствоваться опытом прошлого. Предыдущее падение цены ниже 10 долларов произошло еще в 1986 году. И чтобы она потом выросла до каких-то фантастических высот, понадобилось 4 года и вторжение Ирака в Кувейт, обернувшееся введением эмбарго на нефть обеих стран. В то время цена за баррель нефти мгновенно подскочила до 40 долларов. Но тогда была война. Форс-мажорные обстоятельства, значит.

     Сейчас вроде бы такой чрезвычайной ситуации нет. Но есть тот же У.Чавес, грозящийся взорвать кое-какие венесуэльские месторождения перед лицом угрозы предположительного вторжения в его страну американцев. Есть Иран, угрожающий прекратить поставки нефти в Европу в случае объявления ему эмбарго. А с Америкой иранцы уже и так практически не торгуют. Есть нигерийские повстанцы, чья подрывная деятельность приводит к сокращению экспорта нефти из этой страны на международный рынок.    

     Итак, все вроде бы говорит в пользу предположения о том, что цены на нефть могут вновь подняться в обозримом будущем. Но опять-таки кто знает, кто знает… 

Кайрат АМРЕЕВ

PRESS TV (Иран): Астана игнорирует возражения России и Ирана

     Согласно – «Iran objects to Caspian seabed pipelines» - сообщению иранского PRESS TV от 24 января, Иран заявляет, что «он против строительства всякого подводного трубопровода в Каспийском море, который станет перевозить нефть из Казахстана в Азербайджан».

     «Трубопровод для транспортировки казахской нефти в Азербайджан будет проложен по дну моря и может представлять угрозы экологической системе Каспийского моря», - сказал, согласно сообщению PRESS TV, заместитель главы министерства нефти Ирана по международным делам Хоссейн Ногрекар-Ширази.

     «Он добавил, что Иран против всякого плана, который может нарушить экологический баланс Каспийского моря, указав на то, что Россия также возражает против строительства трубопровода», - отмечается также в сообщении.

     Ирану и, кстати сказать, России есть, чем подкрепить свои возражения в этом случае. В особенности – в отношении Казахстана. 

     Как – «Kazakhstan the most polluting littoral country of Caspian Sea: UNEP representative» - передало 15 ноября агентство ISNA из Тегерана, представитель программы окружающей среды ООН (UNEP - United Nations Environment Program) по Европе Фриц Шлингеманн заявил, что Казахстан является наиболее загрязняющей Каспийское море прибрежной страной. Среди других крупных загрязнителей прибрежные города, включая азербайджанский Баку и российский Астрахань, по причине роста туризма.

     Но все же достойно особого внимания именно то, что непропорционально много загрязняют Каспий не такие исключительно прибрежные государства, как Азербайджана, и не такие крупные прибрежные страны, как Россия или Иран, а Казахстан.

     Для нашей страны ее Каспийский регион – это лишь отдаленная окраина государства, где сосредоточено чуть больше 10 процентов его населения. В одном Баку или даже Астрахани живет больше людей, чем во всех прикаспийских городах и поселках Казахстана. Да и у Ирана на его участке побережья Каспийского моря, хотя оно у него менее протяженное, чем у Казахстана, населения и населенных пунктов сосредоточено больше. Там целый ряд городов – Ардебиль, Энзели, Решт, Ленгеруд, Тонкабон, Чалус, Ноушехр, Казмшехр – расположен на берегу Каспия или неподалеку от него. Да иранская столица с численностью его населения, сопоставимой с численностью половины всего казахстанского населения, находится от Каспийского моря не так далеко.

     Тем не менее, именно Казахстан оказывается наибольшим загрязнителем Каспия. То есть – в наибольшей мере угрожающей экологическому благополучию моря страной. Это должно заставить в Казахстане задуматься не только защитников окружающей среды, но общественно-политическое сообщество. Да и вообще – все общественное мнение. В особенности теперь, когда Астана, игнорируя возражения крупнейших прикаспийских держав, России и Ирана, вознамерилась строить по дну Каспия нефтепровод до Баку.

     Ведь Казахстан в ряду прикаспийских стран – наименее безводное государство. До чего довели Аральское море – известно. Теперь, как утверждают эксперты, озеру Балхаш угрожает такое же. Все меньше воды приходит в Казахстан по рекам, вытекающим из сопредельных стран. Вода Каспия, хоть она и соленая, - это вода. Теперь Казахстану не терпится, похоже, довести до запущенности и Каспийское море.

Кайрат АМРЕЕВ

«Le Monde»: Возводят ли США барьеры на пути Китая в Казахстан?! 

     «Согласно новым прогнозам Международного энергетического агентства мировой спрос на первичную энергию вырастет на 45 процентов в 2006-2030 годах», - сообщила в одной из своих недавних публикаций журнал «The Economist» под – «Oil demand» - соответствующим названием – «Спрос на нефть».

     По представлениям этой международной структуры (IEA - International Energy Agency), ожидается, что глобальный спрос на нефть увеличится с 85 млрд. баррелей до 106 млрд. баррелей в сутки. Предполагается, что при этом потребность в нефти среди наиболее богатых стран в Организации по экономическому сотрудничеству и развитию (ОЭСР или OECD) снизится, так что все остальное и большая часть приростной части спроса должен будет исходить из развивающихся стран.

     Международное энергетическое агентство предполагает, что на Китай придется 43% прироста в спросе с взносом в то же самое со стороны Индии и Среднего Востока около 20% с каждого. Также МАЭ предполагает, что три четверти прироста техногенных выбросов в атмосферу в период между нынешним временем и 2030 годом будет иметь происхождение из Китая, Индии и Среднего Востока.

     Итак, по представлениям экспертов МАЭ, предложивших вышеописанного порядка прогноз по динамике мирового спроса на нефть в 2006-2030 годах, Китай должен обеспечить чуть ли не половину прироста потребности в этом сырье. В таких предсказаниях ничего неожиданного, пожалуй, нет. Потому что Китай уже является тем локомотивом в мировой экономике, который вот уже столько лет тащит вперед нарастающий спрос на это сырье. Причем рост потребности в нефти в действительности с течением времени вновь и вновь оказывается куда более высоким, чем прогнозировалось ранее.

     В 2000 году эксперты говорили об объеме от 90 до 180 млн. тонн, который Китай будет вынужден ввозить извне к 2010 году. Но уже сейчас ситуация складывается так, что правомерно ожидать превышения даже самого предельного прогнозного показателя к исходу означенного периода. По итогам 2005 года среднесуточное потребление нефти составило уже 7 млн. баррелей. Что почти на 1,5 миллиона больше, чем двумя годами ранее и на 3,6 миллиона – чем за десять лет до того. Ведь в 2003 году Китай потреблял 5,56 млн. баррелей, а в 1995-м – 3,4 млн.

     Эти данные весьма красноречиво свидетельствуют о том, что темпы роста потребления Китаем нефти увеличивается все резче и резче. Чтобы показатель китайского среднесуточного потребления, начиная с середины 1990-ых годов, увеличился на 2,16 млн. баррелей понадобилось 8 лет. А увеличение на следующее почти 1,5 млн. баррелей заняло всего 2 года.

     И оно продолжается. В июне 2008 года Китай впервые перешел порог уровня в 8 млн. баррелей в своем суточном потреблении нефти. В годовом и тоннажном измерении это может составить порядка 400 млн. тонн.       

    Так что к 2010 году и в действительности речь может пойти о куда больших, чем это предсказывалось в начале нынешнего десятилетия, объемах. Американские эксперты по вопросам энергетики, во всяком случае, прогнозировали достижение Китаем уровня ежедневного потребления в 12,8 млн. баррелей к 2025 году.  Что же касается ситуации к 2010 году, в оценках относительно нее эксперты сходятся в следующем. К тому времени Китай должен будет покрывать никак не меньше доброй половины своей потребности за счет импорта. Таким образом, увеличится его зависимость от поставок из района Персидского залива.

     Ведь в 2010 году, как предполагается,  доля Среднего Востока в импортируемых Китаем объемах достигнет 80 процентов. Немалую часть оставшихся 20 процентов нефтяного импорта для себя китайцы все также должны будут, надо полагать, доставлять из еще более далеких от себя регионов. К примеру, из Западной Африки. Расположенная там и имевшая в недавнем прошлом примерно такие же, как у Казахстана, производственные показатели по нефти Ангола превратилась за последние годы в одного из важных поставщиков этого сырья в Китай.

     Доставка морем посредством танкеров от производителя сразу конечному потребителю делает нефтяной импорт морским путем более дешевым, чем такой же импорт по сухопутным маршрутам. Но в таких импортных выборах для Китая есть сразу два серьезных минуса.

     Во-первых, это - то, что район Персидского залива традиционно воспринимается одной из «горячих точек» на политической карте мира. И время от времени там серьезные конфликтные ситуации. Да и другой важный поставщик Китая, Ангола, только недавно вышла из гражданской войны, продолжавшейся десятилетиями.

     Во-вторых, морские маршруты в Китай - что из района Персидского залива, что из Западной Африки – находятся в самом узком месте, в тех местах, где расположен Сингапур, под контролем американских военных.

     Поэтому китайцам приходится искать такие альтернативные районы и регионы, где обстановка была бы спокойнее, и откуда нефть могла бы попадать к ним, минуя Малаккский пролив, находящийся под наблюдением все тех же американцев.

      Самый близкий и доступный из них – это Центральная Азия. В этом регионе самая близкая и богатая нефтью страна – Казахстан. Но в казахстанском нефтегазовом секторе очень сильны позиции сообщества западных наций во главе США, а также России. Одни только американцы вложили в казахстанскую экономику в виде прямых иностранных инвестиций около 15 млрд. долларов. Это порядка трети всей совокупности прямых иностранных инвестиций, вложенных в Казахстане за все годы его государственной независимости. И почти весь такой инвестиционный капитал идет в нефтегазовую промышленность Казахстана.

     Так что немудрено, что и в этом направлении не все представлялось китайским аналитикам безоблачным. Вот что писал по этому поводу некоторое время назад Фредерик Бобен, корреспондент французской газеты «Le Monde» в Пекине, некоторое время назад: «Если верить некоторым китайским аналитикам, американская стратегия предполагает отторжение от Китая его западных окраин – Тибета и Синьцзяна – с целью возведения барьера в виде «мини-государств», отрезающего его от углеводородных богатств Центральной Азии» (27 сентября 2001 года).

     Такого рода точка зрения по прошествии времени стал находить подтверждение. Китай на фоне еще более усилившейся позиции американцев в районе Персидского залива заметно активизировал свою деятельность в нефтегазовой сфере Казахстана. И это явно беспокоит Запад.

     В 2003 году китайская государственная нефтяная компания CNPC попыталась приобрести выставленную на продажу долю в консорциуме транснациональных компаний, осваивающих месторождение Кашаган. Но ему ее не продали.

     Но зато китайцы в острой конкуренции с индийцами сумели сделаться хозяевами компании «ПетроКазахстан», принадлежавшего прежде канадцам и имеющего лицензию на освоение месторождения Кумколь в Кызылординской области. Правда, запасы там, по оценкам, сравнительно небольшие. Также у китайцев в распоряжении месторождения нефти и газа в Актюбинской области.

     Но самые крупные нефтегазовые месторождения Казахстана находятся в трех наиболее западных – приуральских и прикаспийских – областях. Но в Западно-Казахстанской, Атырауской и Мангыстауской областях, где сосредоточена основная часть углеводородных богатств страны, китайцы пока крупных энергетических контрактов не имеют.

     В сфере добычи и экспорта казахстанского газа в главной роли в качестве иностранного партнера продолжает пребывать Россия. Ослабить ее такую позицию активно пытается Запад. То же самое можно сказать о Китае. Но между россиянами и китайцами такого острого и открытого противоречия по вопросам казахстанских углеводородов пока не наблюдается. Однако это, впрочем, еще ничего значит.     

     Одним словом, казахстанская нефть, а также казахстанский газ Китаю нужна. Но есть, кроме вышеназванных проблем, еще 2 чисто объективные проблемы, которые препятствуют полномасштабному сотрудничеству сторон по этому вопросу. Во-первых, основная часть потребляемой этой страной нефти приходится на восточные ее районы, расположенные на берегу Тихого океана. А это – очень далеко от Западного Казахстана, где находятся все крупнейшие нефтяные месторождения Казахстана. Во-вторых, у нас стране пока еще нефти, которую можно было бы гнать в больших объемах в восточном направлении, не так много.

Кайрат АМРЕЕВ

У Казахстана столько внешнего долга, сколько у 10 стран СНГ, кроме него самого и России, вместе взятых

     У нас принято посмеиваться над туркменскими порядками. Но при этом надо бы иметь в виду и то, что сейчас Казахстан с его 15-миллионным населением и двумя десятками крупных городов потребляет почти столько же газа, сколько 5-миллионный Туркменистан, где их имеется всего 2 - Ашхабад (350 тыс.) и Чарджоу (150 тыс.), - 15,7 млрд. кубометров против тамошних 14,2 миллиардов. Конечно, на все это можно возразить: зато у нас зарплата выше и жизнь веселей. Да, так оно и есть.

     Что же касается нефти, мы ее потребляем заметно меньше, чем, скажем, другая нефтедобывающая прикаспийская страна, Азербайджан, хотя он ее добывает меньше Казахстана.

     Но при этом у нас самый высокий в СНГ внешний долг на душу населения - почти по с лишним тысяч долларов. Это - по данным «Cia World Factbook» на 31 декабря 2007 года. Другими словами, получается $96,360 млрд. на 15 с лишним миллионов граждан РК. Вон, у Украины с его почти 50-миллионным населением весь внешний долг составлял $69,040 млрд. по тем же данным и на то же время.

     У нас же внешний долг добрался до отметки $75 млрд. еще за целый год до того, в конце 2006 года. За 2007 год прибавилось еще свыше 20 млрд. долларов к внешнему долгу РК. Получилось бы и того больше, но в августе 2007 года грянул в мире кредитный кризис, так что привлечение из-за границы больших объемов берущихся в долг денег для отечественных банков резко затруднилось. Может, это было и благо. А то кто знает, до каких высот добрались бы показатели внешнего долга Казахстана, если бы кредитный кризис грянул, скажем, годом позже…

     Как бы то ни было, последним до нынешнего кризиса годом, когда еще внешние займы можно было привлекать без особых проблем, оказался 2007 год. Вернее – тот его период, который ограничивается промежутком тогдашнего января и августа. Так что данные по внешним долгам на конец 2007 года они во многом продолжают сохранять свою актуальность, потому что в течение 2008 года таких возможностей по привлечению внешних займов, какие были прежде как бы нормой, уже не наблюдалось.

     Нынче за Казахстаном по-прежнему числится примерно такая же сумма внешнего долга, какая фигурировала годом ранее, - $96,360 млрд.   

     Это почти столько же, сколько составляет совокупная сумма внешних долгов десяти из двенадцати стран СНГ (кроме России и самого Казахстана) на 31 декабря 2007 года. Она равняется $97,951 млрд.

     В том числе: у Украины - $69,040 млрд., Беларуси - $7,347 млрд., Узбекистана - $3,927 млрд., Азербайджана - $2,439 млрд., Кыргызстана - $2,966 млрд., Туркменистана - $1,400 млрд., Молдовы - $3,300 млрд., Грузии - $4,500 млрд., Армении - $1,372 млрд., Таджикистана - $1,560 млрд.

     Народу в этих десяти республиках живет почти в 10 раз больше чем в Казахстане. Но все они вместе набрали, получается, столько же внешнего долга, сколько одна только наша страна. А сейчас его показатель у нас уже готов, по-видимому, перевалить или уже перевалила за отметку в $100 млрд.

     Сейчас руководство и правительство РК кидает все силы и возможности государства на спасение банков и строительных компаний. Но что они представляли для экономики РК в недавнем прошлом, в самый канун начала кризиса?! 

     По итогам первого квартала 2007 года финансовый сектор и строительный бизнес - тогдашние лидеры развития экономики РК – продемонстрировали наибольший рост. Показатель первого из них был 53,9%, второго — 43,4%.

     В 2006 году они обеспечили не только около 50 процентов роста экономики, но и также – значительную часть увеличившегося сразу почти на $32 млрд. внешнего долга. Одни только казахстанские банки набрали тогда кредитов и займов на $19 млрд.

     Теперь финансовый сектор и строительный бизнес находятся в непростой ситуации. То, что они не подстегивают прежними темпами заимствование денег из-за границы, мало что меняет. Потому что на их спасению идут теперь огромные объемы отечественных денег в виде накопленных в течение многих лет государственных денежных запасов. Спасают же их от тех же кредитодателей, получая у которых прежде неимоверно огромные суммы, они сумели сделать Казахстан абсолютным и непревзойденным лидером по размеру внешнего долга на душу населения не только во всем СНГ. И не только в СНГ, но и во всем развивающемся мире, в который входит, по меньшей мере, 150 из порядка двухсот имеющихся в мире государств.

     Но из ситуации, в которую вошла сейчас казахстанская экономика, вряд ли можно выйти так просто, как это представляют себе некоторые. Такой вывод заставляет делать то обстоятельство, что Казахстан даже в условиях, когда лет пять подряд цены на его основной экспортный товар, нефть, стояли чрезвычайно высокие, набирал не столько адекватные прибыли, а долги. Огромные долги. Только наша экономика, если и управляется, то явно не в угоду ее коренным и долгосрочным интересам. Так что она, сумевшая в наиболее благоприятные для себя времена набрать огромные не прибыли, а внешние долги, вряд ли сумеет совладать с ситуацией, когда приходит пора рассчитываться уже по ним при резко ухудшившемся положении для себя.

Кайрат АМРЕЕВ